— версия для печати

И (Хана) дала обет, и сказала: Господи Саваоф! Если Ты снизойдёшь снисходительно к страданию рабы Твоей и вспомнишь обо мне, и не забудешь рабы Твоей, и дашь рабе Твоей дитя мужского пола… (Самуил I, 1:11).

Что говорят мудрецы по поводу странной тавтологии «снизойдёшь снисходительно»?

В вавилонском Талмуде, трактат Берахот, 31б, сказано: «‘Если Ты снизойдёшь снисходительно’ – Рабби Элазар сказал: Хана сказала Господу: О, Всевышний, если Ты снизойдёшь – хорошо, а если не снизойдёшь – я пойду и укроюсь от моего мужа Эльканы (уединюсь с другими мужчинами, чтобы на меня распространялся закон соты,которая пьёт горькую воду – и тогда я буду оплодотворяема семенем жизни)… Но согласно мнению, что это значит, что та, что рожала в муках, будет рожать легко, та, что рожала дочерей, будет рожать сыновей, тёмных – будет рожать светлых, коротышек – будет рожать высоких; как тогда это объяснить? (Ведь горькая вода не поможет Хане зачать – а тогда зачем тавтология?)… Что такое ‘Если Ты снизойдёшь снисходительно’? – Тора говорит, как простые смертные».

Мы уже поведали в предыдущей статье, «Лирические отступления», что мудрецы-толкователи вертят Торой, как хотят. Вот и тут мы видим, как рабби Элазар вертит повторением слова как хочет. В этой статье, однако, мы займёмся мнением, согласно которому «Тора говорит, как простые смертные».

Мы видим, как мудрецы спорят по поводу одного из основных вопросов: пользуется ли Тора тем же языком, что и люди, со всеми его повторениями и шероховатостями – или же во всех этих языковых неточностях содержится некоторый дополнительный намёк (как и подобает божественному произведению), и Тора не расходует слова и даже буквы почём зря. Радак пишет по поводу сказанного о Самуил I, 1:11: «‘Если Ты снизойдёшь снисходительно’ – толковали, основываясь на повторении. Это было излишне, ибо такой оборот принят в языке, например, ‘Если вы слухом послушаете’. Этот оборот служит для усиления речи; а мудрецы толковали: ‘Если Ты снизойдёшь’ – хорошо, а если нет – посмотри ‘снисходительно’: я пробужу в своём муже Элькане ревность – и тогда рожу ребёнка, ибо в Твоей Торе сказано: ‘Если же не осквернилась жена и чиста она’… (Числа, 5:28)». Сам Радак пишет, что мудрецы ошиблись, толкуя здесь повторение, поскольку это языковый оборот, распространённый во времена Писания. Этот приём заключается в повторении глагола или деепричастия.

Сходный пример мы находим в стихе: «И сказал Господь: видом увидел Я страдание народа Моего в Египте» (Исход, 3:7). Мидраш даёт два толкования повторения в этом стихе. Мы приведём оба, чтобы показать, что каждый волен толковать как хочет. В Шемот Раба (виленское издание, гл. 2) сказано: «‘И сказал Господь: видом увидел Я страдание народа Моего’ – Зачем  Писание говорит два раза: ‘видом увидел’? – Отсюда мы видим, что после того как египтяне топили их (младенцев) в реке, они замуровывали их в стены зданий».

Другое толкование приводится в главе шестой: «‘И сказал Господь: видом увидел Я’ – сказано не ‘увидел’, а ‘видом увидел’. Всевышний сказал Моисею: Ты видишь одно видение, а Я вижу два; ты видишь, как они приходят к Синаю и получают Мою Тору, а Я вижу, как они получают Мою Тору – об этом сказано ‘видом’; ‘увидел’ – Я увидел грех золотого тельца».

Похожий оборот можно увидеть в стихе: «Но Калев успокаивал народ пред Моисеем и сказал: непременно всходом взойдём и завладеем ею, потому что мы можем силой осилить её» (Числа, 13:30). Здесь почему-то мудрецы не предлагают никакого толкования тавтологии.

А вот что пишет по этому поводу Сфорно (к Исход, 3:7): «‘Видом увидел’ означает ‘воистину увидел’. Таково значение всех случаев повторения, как ‘всходом взойдём’ или ‘силой осилить’. Повторение означает ‘воистину’, подтверждение тому, что так всё и есть».

Приведём ещё прекрасную иллюстрацию того, насколько странны рассуждения мудрецов. В Левит, 19:20, сказано: «И если ляжет кто с женщиною излиянием семени, а она раба, обручённая мужу, но выкупом ещё не выкуплена… смерти они не должны быть преданы». Ежу понятно, что Писание говорит о рабе, которую вообще не выкупили; в том же ключе пишет Ибн Эзра в комментарии к этому стиху: «‘Выкуп’ – название действия от глагола ‘выкупать’… оттого, что отец её не выкупил». А вот мудрецы вступили в спор о толковании стиха, как рассказывает гемара в трактате Керитот, 11а: «Мудрецы Мишны учили: ‘Выкупом’ –можно было подумать, что речь идёт о полностью выкупленной рабе. Поэтому Писание говорит: ‘Не выкуплена’. Но тогда можно было подумать, что речь идёт о вообще не выкупленной. Поэтому Писание говорит: ‘Выкупом’. Как же такое может быть? – Выкупленная и невыкупленная – наполовину раба, наполовину свободная женщина, повенчанная с рабом-евреем; Так сказал рабби Акива. А рабби Ишмаэль сказал: Писание говорит о ханаанейской рабыне (нееврейке), повенчанной с рабом-евреем. Но если так, зачем Писание говорит: ‘Выкупом ещё не выкуплена’? – Тора говорит, как простые смертные».

Мудрецы не просто спорят здесь об очень принципиальном вопросе, от ответа на который зависит немало законов и правил – каким образом следует толковать тавтологию в языке Торы; даже те, кто считал, что Тора действительно говорит, как простые смертные (т. е. не надо искать особый смысл в повторениях), не были последовательны в своих толкованиях. Тосафот пишут в комментарии к трактату Авода Зара, 27а: «Тора говорит, как простые смертные – Ри говорит, что те, кто так считает, возможно, не станут спорить с толкованием стихов ‘вернуть возвратом’ и ‘увещеванием увещевай’ и прочими толкованиями стихов в схожих случаях, ибо мы не находим мудрецов Мишны, высказывающих противоположное мнение. Доказательством могут послужить слова рабби Шимона, который сказал в трактате Кетубот (67б), что Тора говорит, как простые смертные (о стихе‘Займи ему взаймы’), а в начале первой части трактата Рош hа-Шана сам же предложил толкование стиха ‘Отделяй десятно десятину’ (‘Десятно десятину’ – Писание говорит о двух десятинах – одна от скота, другая от урожая). И это непонятно – почему Талмуд иногда говорит так, а иногда иначе». Поразительно: не прошло и восьмисот лет между завершением написания Талмуда и временем Тосафот – а они уже успели позабыть основы и принципы толкования! Что же тогда можно сказать о самом Талмуде, который писали через 1700 лет после Синайского откровения?! И ведь вот до чего доходит: сказано: «Отделяй десятно десятину от всех плодов посева твоего». Приходят мудрецы и выводят из повторения в стихе, что это распространяется и на десятину от скота. Ясно же, что таким забойным методом мудрецы могут истолковать любое повторение как хотят и вывести всё, что им заблагорассудится. Так они и поступили: «‘Отделяй десятно десятину’ – отделяй десятину, дабы тебе воздалось десятно» (Шаббат, 119а). Торе не только приписывают простой человеческий язык, но ещё и выводят из него два дополнительных закона. Этой белиберде нет конца и края.

Коль скоро врата толкования не заперты перед нами и толковать Писание никому не заказано, то и мы внесём свою скромную лепту: отделяй десятину, дабы не воздалось тебе десятно, ибо богатство хранимо на беду своему владельцу (Экклезиаст, 5:12). Мы видим, что толкование не знает границ, если написанное не обязательно понимать буквально, а единого подхода к пониманию Писания нет и не было.

Мудрецы толковали Писание по своему собственному разумению. В комментариях к трактату Кетубот (67б) Тосафот пишут к вопросу о том, можно ли одалживать деньги человеку, который обладает собственным имуществом, но морит сам себя голодом: «Ри говорит, что  во всех случаях повторения следует искать особенный смысл (речь идет о ‘Займи ему взаймы’ – Второзаконие, 15:8), потому что Тора не пользуется языком, понятным людям, и мы должны толковать стих в поисках этого смысла, кроме как если толкование не соответствует значению стиха – как, например, в приведённом примере, где Тора, видимо, говорит именно о том, кому не хватает, ибо сказано: ‘по мере нужды его’».

Мы ясно видим, таким образом, что все толкования мудрецов основываются на рассуждениях. То есть, как мы уже неоднократно писали,hалаха – такое же дело рук человеческих, как любое другое.

Маймонид поднял понятие «Тора говорит, как простые смертные» на новую, доселе неизведанную высоту, применяя его ко всем стихам, приписывающим Богу физические свойства. В Законах основ Торы (гл. 1, з. 12) он пишет: «…все эти и им подобные высказывания Торы и пророков – не более чем поэтическая метафора, как, например: ‘Сидящий в небесах усмехается’, ‘Они гневили Меня суетами своими’, ‘Как радовался Господь’и т. п. Обо всём этом мудрецы сказали: ‘Тора говорит, как простые смертные’. Господь сказал: ‘Но Меня ли гневят они?’ – А ведь Он сказал также: ‘Ибо Я, Господь, не изменился’. – А если бы Он иногда гневался, а иногда радовался, то Он бы менялся! Всё это может относиться только к нашим убогим бренным оболочкам, рождённым во прахе, но Всеблагой превыше этого». Мудрецы Гемары нигде не связывают этого принципа с антропоморфностью божественного, и это отчасти свидетельствует о том, что они воспринимали все эти изречения Писания буквально (см. статью о теле Бога).

В доказательство непоследовательности мудрецов в толковании приведём пример из трактата Бава Кама, 85б, где из повторения: «И вылечит его, излечив» (Исход, 21:19) делается три вывода: Во-первых, что «врачу разрешено лечить», хотя можно было бы предположить, что «Господь наслал на человека хворобу – Он его и вылечит»; во-вторых, что нанёсший ближнему физический урон должен оплатить ему и то лечение, необходимость в котором возникла не как прямой результат побоев; и в-третьих – что он должен оплатить лечение вне всякой связи с возмещением причинённого ущерба: «У рабби Ишмаэля учили: ‘И вылечит его, излечив’ – отсюда мы учим, что врачу разрешено лечить! В таком случае, почему бы Писанию не сказать: ‘И целитель вылечит его?’ – Тогда можно было бы понять, что лечение заменяет возмещение причинённого ущерба. И всё-таки этот стих нужен для того, чтобы поведать нам, что за лечение вообще нужно платить! Будь весь смысл в этом, Писание сказало бы: ‘вылечит лечением’ или: ‘излечит, излечив’ – А там сказано: ‘вылечит, излечив’; следовательно, лечение не заменяет возмещения причинённого ущерба». Вот мудрецы уже сами говорят: «Писание сказало бы: ‘вылечит лечением’» – то есть Торе всё-таки свойственны повторения! С другой стороны, о стихе: «Серебра твоего не давай ему в рост и за лихву не отдавай ему хлеба своего» (Левит, 25:37) Тосафот сказали (в комментариях к трактату Бава Меция, 60б): «Почему Писание проводит между ними различие? – Чтобы наложить два запрета. Если так, почему оно пользуется разными понятиями – можно было сказать: ‘Серебра твоего не давай ему в рост и в рост не отдавай ему хлеба своего’? – Поскольку нужно было ввести два запрета, Писание, как то ему свойственно, воспользовалось разными словами, потому что так красивее». Получается, что иногда Писание просто говорит красивым языком, как люди, а иногда этот язык можно задействовать и возвести на его основе нагромождения hалахических рассуждений; это замечают и Тосафот (в комментариях к трактату Менахот, 17б): «Почему Писание не говорит: ‘поедено поедом’ или ‘съедено съедом’? Мы находим нечто подобное в Бава Кама касательно ‘вылечит, излечив’. Однако из сказанного в Санhедрин, 40б, следует, что если бы было написано:‘Разыщи поиском и исследуй’, это не повлекло бы отдельного толкования, и никто не уделил бы внимания тому факту, что в Торе не написано ‘Ищи поиском’ или ‘Разыщи розыском’». Вот так, за здорово живёшь, мудрецы прибегают к толкованию тавтологии, если хотят – а если не хотят, то не прибегают.

В Торе многие запреты повторяются неоднократно. Что говорят об этом наши учителя? Книга Заповедей, заповедь 343: «Еврею нельзя одалживать в рост, ибо сказано: ‘Серебра твоего не давай ему в рост и за лихву не отдавай ему хлеба своего’ (Левит, 25:37). Это не два разных запрета, потому что лихва – это рост, а рост – это лихва, как сказали мудрецы в Бава Меция: ‘Лихвы не бывает без роста, а роста – без лихвы’; Почему же Писание проводит между ними различие? – То есть, почему не написать просто ‘Серебра твоего и хлеба твоего не давай ему в рост’?‘Чтобы наложить два запрета’. – То есть, чтобы предупредить более строго о том, что это запрещено. Всё это относится к тому, что я писал выше, – что Тора иногда делает несколько предупреждений о тех запретах, от нарушения которых Всевышний хотел оградить нас особенно надёжно. Возможно, к делу относится принцип, высказанный мудрецами по другому поводу: ‘Тора говорит, как простые смертные’; точно так же Тора предупреждает нас несколько раз о тех вещах, которых следует особенно остерегаться, как это принято у людей – предупреждая друг друга о чём-то особенно серьёзном, они повторяются и говорят по нескольку раз об одном и том же, чтобы тот, кого предупреждают, внял предупреждению и запомнил его навсегда».

Но когда Тора три раза повторила запрет варить козлёнка в молоке его матери (Исход 23:19, Исход 34:26, Второзаконие 14:21), мудрецы не стали утверждать, что это способ три раза запретить одно и то же, как по поводу роста и лихвы. Вместо этого они учат в трактате Кидушин, 57б: «‘Не вари козлёнка в молоке матери его’ – сказано три раза: один – запрет есть, другой – запрет пользоваться, третий – запрет варить». О повторении предупреждений мы пишем подробно в гл. Кедошим (см.).

Другой пример непоследовательности в толкованиях мудрецов можно увидеть в трактате Бава Кама (54б): «Что бык, что прочая скотина – относительно скотины, упавшей в яму… уплаты в двойном размере, возвращении потери… и субботы; то же с любым зверем, птицей и проч. Если так, почему сказано: ‘Бык или осёл’? Видимо, Писание, говоря о частностях, подразумевает общее целое». Итак, в Писании сказано про осла вовсе не потому, что имеется в виду именно осёл. С другой стороны, в Исход, 23:19, где сказано: «Не вари козлёнка в молоке матери его», никто и не вспоминает, что Писание, говоря о частностях, подразумевает общее целое. В трактате Хулин, 113а, сказано: «Рабби Акива сказал: Запрет варить в молоке мясо дикого зверя или птицу не есть запрет Торы, ибо ‘Не вари козлёнка в молоке матери его’ сказано три раза – кроме зверей, птиц и некошерных животных».

От толкований повторений перейдём к толкованиям других языковых явлений. В иврите есть разница между мужским и женским родом, и это создаёт некоторые трудности в понимании Писания: когда сказанное там относится и к женщинам, а когда – нет? В трактате Бава Кама, 15а, говорится: «Рав Йеhуда сказал от имени Рава, как учили и у рабби Ишмаэля: В Писании говорится: ‘Если мужчина или женщина сделает какой-либо из грехов’ (Числа, 5:6), – Здесь Писание приравнивает женщин к мужчинам относительно всего уложения о наказаниях в Торе. У рабби Элазара учили: ‘И вот законы, которые предложишь им’ (Исход, 21:1), – Здесь Писание приравнивает женщин к мужчинам относительно всех законов Торы». В то же время в трактате Санhедрин, 85б, мы читаем: «‘Если найдётся муж, который украл кого-либо из братьев своих’(Второзаконие, 24:7) – Этот стих говорит только о мужчине, который украл кого-либо. Откуда мы знаем, относится ли это и к женщине? – Сказано: ‘Кто украдет мужа’ (Исход, 21:16). Мы по-прежнему знаем только о мужчине, который украл мужчину или женщину, и о женщине, которая украла мужчину. Откуда мы знаем, что это распространяется и на женщину, которая украла женщину? – Ибо сказано: ‘То да умрёт вор сей’(Второзаконие, 24:7) – кто бы это ни был». Итак, там, где Писание говорит: «муж», наши учителя указывают, что сказанное не распространяется на женщин. Как же мудрецы объясняют это противоречие? Тосафот пишут в комментарии к трактату Бава Кама, 15а: «Писание приравнивает женщину к мужчине только там, где просто используется слово мужского рода, как объясняется в трактате Темура (2б), где Гемара спрашивает, зачем мудрецам понадобилось искать отдельное указание на то, что обсуждаемый закон относится и к женщине, если в Торе он даётся в форме мужского рода – ведь Писание приравнивает женщину к мужчине. Однако в тех случаях, где прямо сказано ‘муж’, наверняка нужно найти отдельное указание на то, что это относится и к женщине. Как, например, в трактате Санhедрин (66а), где сказано о стихе ‘Муж, который поносит’:‘Этот стих говорит только о мужчине. Откуда мы знаем, относится ли это и к женщине?’… Сложность для понимания, однако, представляет сказанное в трактате Бава Кама (44б), где сказано, что слово ‘бык’ повторяется семь раз, чтобы сообщить нам (помимо прочего), что это распространяется и на быка, принадлежащего женщине (когда тот забодал кого-то). А ведь нигде не сказано: ‘бык, принадлежащий мужу’. Сказано только: ‘И хозяева его будут преданы смерти’, – а это никак не мужской род. И, может быть(‘Может быть’ и ‘возможно’ – два волшебных слова, панацея от всех проблем. См. нашу статью о мудрецах и рыбах – Знание Истины), в этом стихе содержится нечто, что заставило бы нас исключить женщину из правила, если бы Всемилостивый не повторил слово ‘бык’».

Всюду, где Тора говорит о муже, это не распространяется на женщин. Очень хорошо. Как, в таком случае, учителя hалахи объясняют следующие стихи:

Исход, 10:23: «Не видели брат брата, и не вставал никто с места своего три дня; у всех же сынов Израилевых был свет в жилищах их», – выходит, женщинам-египтянкам было светло?

Исход, 18:16: «Когда бывает у них дело, доходит оно до меня, и я сужу между одним мужем и другим, и объявляю уставы Божии и наставления Его», – неужели он не рассудил бы женщину и её товарку?

Исход, 34:24: «Ибо Я прогоню народы от лица твоего и расширю пределы твои, и ни один муж не пожелает земли твоей, когда пойдёшь являться пред лицо Господа, Бога твоего, три раза в году», – а женщина, значит, пожелает твою землю?

Второзаконие, 24:16: «Да не будут наказываемы смертью отцы за детей, и дети да не будут наказываемы смертью за отцов; каждый муж за свой грех должен быть наказываем смертью», – что же, женщина не наказываема смертью за свой грех?

Второзаконие, 34:6: «И похоронен он в долине, в земле Моавитской, против Бейт-Пеора, и ни один муж не знает погребения его до сего дня», – получается, женщины знают, где похоронен Моисей?

Очевидно, что Писание, говоря о частностях, подразумевает общее целое. Точно так же в трактате Санhедрин, 67а, по поводу стиха «Ворожеи не оставляй в живых» (Исход, 22:17) сказано: «Мудрецы Мишны говорят: Ворожеи – как женщину, так и мужчину. – Если так, почему Писание говорит о ворожее? – Потому что большинство женщин занимается ворожбой».

Немалую путаницу и смятение повлекло толкование мудрецами всех мест, где говорится о сынах Израилевых – «Сыны Израилевы, а не дочери Израилевы» (то же – «Сыны Аарона, а не дочери Аарона»). В трактате Хулин, 85а, приводится в барайте: «Сыны Израилевы делают рукоположение (на голову жертвы), а не дочери Израилевы». Это толкование озадачило Маген Авраама, кторый спрашивает в Орах Хаим, гл. 14, пп. 2: «Женщине доверяют делать цицит. Это непонятно – ведь нас повсюду учат: ‘Сыны Израилевы, а не дочери Израилевы’, как сказано в Кидушин, 36 и в Менахот, 61: ‘Идолопоклонники и женщины исключаются’»… Маген Авраам так и не нашёл ответа на свой вопрос.

В заключение поведаем о путанице, создавшейся вокруг истории о том, как Боаз женился на Рут-моавитянке, а от неё произошёл царь Давид – от которого, в свою очередь, должен произойти Мессия-избавитель. В Писании сказано: «Не может войти аммонитянин и моавитянин в общество Господне, и десятому поколению их нельзя войти в общество Господне вовеки» (Второзаконие, 23:4). В трактате Йевамот, 76б, говорится: «Доег-эдомеец сказал (Саулу): Прежде чем выяснять, годится ли он (Давид) на царствие, – спроси, вправе ли он вообще входить в общество. В чём причина? – Он происходит от моавитянки Рут. Авнер сказал ему: Мы учим так: ‘аммонитянин’ – а не аммонитянка; ‘моавитянин’ – а не моавитянка. В таком случае, и ‘незаконнорожденный’ – а не незаконнорожденная? – Написано: Не законнорожденный (Всякий, кто не был рождён законно, мужчина или женщина. – Раши). Может быть, ‘египтянин’ – а не египтянка? – Нет, это не одно и то же, ибо Писание объясняет причину запрета: ‘За то, что не встретили они вас с хлебом и водою’ (Второзаконие, 23:5) – обычно встречают мужчины, а не женщины. – Но им следовало послать мужчин навстречу мужчинам, а женщин – навстречу женщинам!.. сказал ему: hалаха ускользнула от твоего понимания. Иди спроси там, где учат Тору. Он спросил. Ему сказали: ‘Аммонитянин’ – а не аммонитянка;‘моавитянин’ – а не моавитянка».

В комментарии на следующей странице Тосафот пишут: «Рабби Йеhуда спросил о египтянине и египтянке. Ри сказал, что Писание могло сказать кратко (на иврите): ‘Аммон и Моав’. Там же сказано ‘аммонитянин и моавитянин’, чтобы сообщить нам, что имеются в виду только мужчины. Однако слово ‘Египет’ длиннее (на иврите), чем слово ‘египтянин’. Почему же написано ‘эдомеец’, а не ‘Эдом’ (хотя ‘Эдом’ короче)? – Чтобы форма соответствовала форме ‘египтянин’».

Все эти примеры говорят сами за себя. Наши мудрецы вертели священными текстами Торы как хотели; в их умелых руках Тора становится как глина в руках гончара или топор в руке дровосека. Они прибавляют и исключают то, что им нравится: то у них Писание говорит, как простые смертные, то они выводят толкование из каждого слова. Если всё, что написали мудрецы, действительно было дано в устном виде на горе Синай, как может быть, что часть высказываний повлекла толкования, а часть – нет? В мире Всевышнего всё последовательно и упорядочено, откуда взяться неразберихе и непоследовательности в Его Торе? Поэтому мы считаем, что все слова мудрецов – сугубо человеческое изобретение и что встречающиеся там неурядицы всецело принадлежат им самим.