— версия для печати

«Мы учили в мишне: Все движимые предметы передают нечистоту (в шатре) на толщину стрекала (ок. 3 см.); Рабби Тарфон сказал: Да похоронить мне собственных детей, (он сожалеет о забытом учении и сам себя проклинает – Раши) ежели это не дурная hалаха, а тот, кому её поведали, попросту ошибся!» (Трактат Шаббат, 16б, приведено из Мишны в трактате Оhалот, гл. 16, м. 1).

В этой статье мы расскажем об отношении наших учителей к Мишне. Всякий, кто прочтёт наши комментарии к недельным разделам (особенно главу Шофтим), поймёт, что мы живём не по Торе (Пятикнижию Моисееву), а в соответствии с устной Торой, в силах которой отменить сказанное в Торе письменной; здесь мы покажем, что наш образ жизни не соответствует и правилам Мишны.

С одной стороны, в трактате Берахот, 5а, мы читаем, что мудрецы наделяли Мишну таким статусом, словно она была дана на горе Синай: «Рабби Леви бар Хама сказал от имени рабби Шимона бен Лакиша: Сказано: ‘И Я дам тебе скрижали каменные и Тору, и заповедь, которые Я написал для научения их’ (Исход, 24:12). Что это значит? ‘Скрижали’ – это десять заповедей, ‘Тора’ – это Писание, а ‘заповедь’ – это Мишна,‘которые Я написал’ – это Пророки и Писания, ‘для научения их’ – это Талмуд; стих учит нас, что всё это было дано Моисею на горе Синай».

В трактате Эрувин, 54б, сказано: «Мудрецы учили: Как была дана Мишна? – Моисей получал учение из уст Величества, потом входил Аарон, и Моисей передавал ему очередную часть. Аарон отходил и садился слева от Моисея. Входили его сыновья. Моисей сообщал им часть учения, они отходили, Элазар садился одесную от Моисея, а Итамар – ошую от Аарона».

С другой стороны, в трактате Сукка, 20а, сказано: «Реш Лакиш сказал: Да будут мои слова искуплением раби Хийе и его сыновьям. Ибо когда Тора была забыта впервые, Эзра пришёл из Вавилона и восстановил её; когда она была забыта вторично – пришёл Гиллель Вавилонский и восстановил её; когда она была забыта опять – пришёл рабби Хийя и его сыновья и восстановили её».

Нечто подобное говорит и рабби Ханина в трактате Бава Меция, 85б: «Рабби Ханина сказал рабби Хийе: …если, Боже упаси, народ Израиля забудет Тору, я восстановлю её своим учением!».

О том же пишет и Раши в комментарии к Бава Меция, 33б: «Слова о том, что нет ничего более великого, чем Талмуд, относятся ко временам рабби Йеhуды. С тех пор, как появилось много учеников как Гиллеля, так и Шамая, предшествовавших ему на три поколения, в учении Торы стало очень много разночтений, и она как будто превратилась в две разные Торы, ввиду гнёта царства и разных постановлений, которыми их ограничивали. Посему они не могли заняться всерьёз выяснением мнений и разобраться в словах спорящих – вплоть до времени рабби Йеhуды, которого Господь удостоил снискать милость римского царя Антонина, как рассказывается в трактате Авода Зара, 10б. Они получили передышку от своих бедствий, и Рабби (Йеhуда hа-Наси) послал за учёными мужами и собрал их со всей Земли Израиля. А до того упорядоченных трактатов не было, каждый принимал учение так, как слышал его от старшего, и оставлял пометки: такой-то и такой-то закон я слышал от имени такого-то – а когда они собрались вместе, каждый рассказал то, что слышал, и они разобрались в спорах и разногласиях, определили, согласно чьим словам следует установить hалаху, и упорядочили трактаты: вопросы ущербов отдельно, законы браков и разводов – сами по себе, законы святынь – сами по себе. Туда включали также отдельные мнения, если Рабби был с ними согласен, и приводили их без упоминания имени их автора, чтобы закон был установлен соответственно. Поэтому в Гемаре сказано, что нет ничего более великого, чем изучение слов Мишны».

Ознакомившись с Мишной, легко убедиться, что она была написана в эпоху второго Храма и непосредственно после его разрушения, вплоть до завершения Мишны рабби Йеhудой hа-Наси (умершим ок. 225 г. н. э.). Взять, к примеру, любую мишну в трактате Мегила: очевидно, что Моисей не получал её от Господа и не передавал Йеhошуа; мы уже приводили в главе Лех Леха слова Маймонида в Книге Заповедей, Принцип Первый: «…Включили ханукальные свечи и чтение свитка Эстер в счёт обязательных заповедей… И хотя и говорят, что Моисею было сказано на Синае повелеть нам, чтобы мы в конце нашего царства, когда с греками будет так-то и так-то, зажигали ханукальные свечи, я не представляю, как такое могло прийти кому-то в голову».

И так дело обстоит с любой мишной, где говорится о посте, установленном в память о разрушении Храма, и тому подобном.

Прежде, чем объяснять, как это сочетается со словами Талмуда о том, что Мишна была дана Моисею на горе Синай, стоит заметить, что сами мудрецы Гемары совсем не всегда относились к Мишне как к полученной на Синае – зачастую они объясняли её по своему усмотрению, как мы видим на примере рабби Тарфона (см. начало статьи), который с такой яростью восстал против сказанного в мишне, что стал сокрушаться по поводу забытого учения Торы. Следовательно, мудрецы Гемары вполне допускали, что в Мишне могут быть огрехи и ошибки.

Мы приведём ещё несколько примеров, чтобы показать, что мудрецы Гемары видели в Мишне не законченный кодекс, данный Господом на горе Синай, а сборник правил, подлежащих обсуждению и – по мере необходимости – правке. Мишна в трактате Нида, 13б, говорит: «Глухая, дурочка, слепая и сумасшедшая – если есть кому за ними приглядывать, их проверяют (на предмет нечистоты ниды), после чего они могут естьтеруму».

Гемара пишет об этом: «Слепая – может ли она проверить сама себя и показать (результаты проверки) другой женщине? – Рабби Йоси, сын рабби Ханины, сказал: О слепой в мишне не говорится». Мы видим, что Гемара могла, основываясь на логических умозаключениях, выбросить слепую из мишны.

Точно так же в седьмой части трактата Шаббат, 73а, в мишне говорится о двух запрещённых в субботу видах деятельности: «засолка и дубление». Гемара спрашивает (75а): «Но ведь засолка и дубление – это одно и то же? – Поэтому и рабби Йоханан, и Реш Лакиш считают, что одна из этих работ не входит в счёт, а вместо неё входит начертание». Маймонид пишет об этом в комментарии к Мишне: «Считается, что засолка и дубление не являются двумя разными работами, ибо засолка кож – одна из составных частей дубления, упомянутая здесь, чтобы научить нас, что засолка также считается дублением. Счёт же тридцати девяти работ завершается начертанием, но автор мишны ошибся, вспомнив об этой работе посреди написания и включив её». Итак, Мишна не была дана на горе Синай, её писали мудрецы, а в настоящем случае автор ещё и ошибся.

Можно привести ещё множество примеров того, как мудрецы Гемары безжалостно редактируют Мишну и Тосефту, о чём пишет и Рош в комментарии к трактату Берахот, гл. 3, п. 34: «Мудрец Гемары вправе перекроить барайту… в каком случае? – Если эта барайта ему известна и он сознательно её переделывает».

Или – воистину потрясающий пример; в мишне в трактате Нида, 7б, сказано: «Закон соответствует мнению рабби Элазара». Гемара говорит на это: «Из Талмуда не учат hалаху». Раши объясняет: «Из Талмуда не учат hалаху. – На основании мишны и барайты, где говорится, что hалаха соответствует мнению того или иного мудреца, эту hалаху не принимают, ибо последние мудрецы Гемары тщательно изучили мнения мудрецов Мишны и привели hалаху в надлежащий вид. А первые мудрецы не были знакомы с мнениями друг друга, и каждый из них передавал все законы своим ученикам так, как услышал их от своих учителей. Это учение называлось Мишной и Барайтой. Авторы Мишны следили за тем, чтобы обосновывать полученные ими законы: Этот даёт объяснение своим словам, а тот, глядишь, даёт им другое объяснение, как говорится в трактате Шаббат, 63а, ‘каждый давал закон, а потом объяснял его’,  – и эти объяснения во времена Мишны назывались талмудом. А hалаха, которая приводится в мишне, основана на этом талмуде, и поэтому из неё не следует выводить закон».

Рош написал в комментарии к трактату Санhедрин, гл. 4, п. 6: «Бывает, что поздние составители Гемары спорят с ранними; и мы берём за основу как раз версию тех, кто был позже, поскольку они знали не только своё мнение, но и мнение тех, кто был до них, и потому могли сделать правильный выбор. Так, мы находим, что hалаху принимают, основываясь не на указаниях Мишны, а на словах мудрецов Гемары, хотя мудрецы Мишны и были более великими».

Рашбам пишет в комментарии к трактату Бава Батра, 130б: «… hалаху не принимают на основании Мишны… и если бы в Гемаре не было подтверждения тому или иному закону, мы не полагались бы на постановление Мишны, но на постановления Гемары наверняка полагаются, ибо, поскольку их записали и установили рав Аши и Раввина, последние мудрецы Талмуда, они заслуживают доверия».

Здесь прямо говорится, что в вопросах законодательных опираться можно только на Гемару, а не на Мишну, и хотя мудрецы Гемары были не столь великими, как мудрецы Мишны, именно они определяют hалаху, и в их власти переделать барайту, отредактировать мишну и признать недействительным приведённый там закон.

Потому-то в трактате Сота, 22а, и говорится: «Мы учили, что те, кто учит Мишну, разрушают мир… Раввина сказал: Оттого, что они устанавливают hалаху на основании своего учения».

Теперь мы увидим нечто поразительное. В главе Вайелех мы привели слова Роша из Законов Свитка Торы, гл. 1: «‘Итак, напишите себе песнь эту’ (Второзаконие, 31:19). – То есть, напишите Тору, где будет песнь… в прежних поколениях было принято писать свиток Торы и учиться по нему. Но сегодня, когда свитки Торы пишут и кладут в синагогах, чтобы читать по ним вслух, каждый еврей, который может себе это позволить, должен писать свитки Торы, Мишны, Гемары и комментариев и учиться по ним вместе со своими сыновьями, выполняя обязательную заповедь. Ибо заповедь написать свиток Торы означает, что по нему нужно учиться, ибо сказано: ‘И научи ей сынов Израиля, вложи её в уста их’. А с помощью Гемары и комментариев можно вникнуть в самую суть заповедей и законов, поэтому они и есть те самые книги, которые человек обязан переписать – и не продавать их, кроме как для того, чтобы учить Тору или жениться».

Этим Рош поставил жирный крест на словах рава Танхума бар Ханилая, приведённых в трактате Авода Зара, 19б: «Рав Танхум бар Ханилай сказал: Человек обязательно должен делить своё время на три равные части: одну из них уделяя Писанию, другую – Мишне, а третью – Талмуду». Но где же найти в наше время богобоязненного человека, который станет делить своё время между Писанием и Мишной? Все учёные мужи всю свою жизнь каждодневно уделяют подавляющее большинство своего времени изучению Талмуда, о чём пишут и Тосафот в комментарии к трактату Санhедрин, 24а: «Раббейну Там объяснил, что своим учением Талмуда мы выполняем слова мудрецов: ‘Человек обязательно должен делить своё время на три равные части, одну из них уделяя Писанию, другую – Мишне, а третью – Талмуду’».

Это лишний раз доказывает, что наш образ жизни определяется не Писанием и не Мишной, а Талмудом, и потому в трактате Бава Меция, 33б, сказано: «Рабби Йеhуда, сын рабби Илая, учил: О ком говорит стих:‘Слушайте слово Господне, дрожащие над словом Его!’ (Исайя, 66:5)? – Это учёные мужи; (сказали) братья ваши – это знатоки Писания; ненавидящие вас – это знатоки Мишны»… Вот такого отношения удостаиваются знатоки Писания и Мишны, ибо наш образ жизни не соответствует ни тому, ни другому.

Теперь вернёмся к нашему изначальному вопросу: почему мудрецы говорят о Мишне, будто она была дана Моисею на горе Синай, когда ежу понятно, что её написали после разрушения второго Храма?

Мы уже отвечали на этот вопрос в некоторых из наших статей (в частности, в главе Бо). Приведём одну цитату: «Не исключено, что и Маймонид придерживается той же точки зрения – что все свои решения мудрецы принимают соответственно окружающей их обстановке, времени и личным соображениям, а не потому, что так им было завещано Моисеем и передано по цепочке от одного поколения к другому. Они также определяли, каков статус каждого закона: является ли он прямым законом Торы, законом, полученным Моисеем на горе Синай, или же постановлением самих мудрецов. Теперь понятно, почему Маймонид называет постановления мудрецов законами, данными Моисею на Синае. Это само по себе заслуживает особого внимания».

Мы также писали в главе Вайера: «Это одна из основ hалахи: когда о чём-то говорится, что это было сказано Моисею на горе Синай, речь не идёт о том, что Моисей передал то, что ему сообщили, дальше, мудрецам. Просто мудрецы решали по своему разумению, что так и так будет правильно написать, на основании этого изменяли текст Писания, вслед за чем объявляли его полученным Моисеем на Синае».

То же самое мы написали и о святости текста Торы (в статье о множественности текстов): «Как hалаха есть дело рук человеческих, которое вступает в силу решением большинства, так и то, что мы принимаем в качестве текста Торы, является плодом совершенно земных, человеческих усилий».

Это относится, в нашем понимании, и к постановлению о Мишне – здесь не имеется в виду, что она на самом деле была дана Моисею на горе Синай; речь идёт о hалахическом постановлении, определяющем статус Мишны таким, как если бы она была дана на горе Синай.

0